Думаю, ни в одной стране мира не говорят столько о пенсионной проблеме, как в России. Увы, для такого лидерства существуют объективные причины.

Да, проведенная в самом начале 2000-х годов пенсионная реформа была полностью провалена. При этом голоса критиков реформы, указывавших на ее явные противоречия и нестыковки, услышаны не были.

В 2001-м году я издавал небольшую газету, где была опубликована беседа с практически бессменным депутатом Госдумы Оксаной Дмитриевой: она уже тогда очень точно предсказывала, чем закончится только начинавшаяся реформа, качество которой целиком определялось знаменитым афоризмом Виктора Степановича Черномырдина: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда».

Через несколько лет, мрачные предсказания Дмитриевой стали сбываться, и наши власти вынуждены были начать что-то делать, чтобы исправить ситуацию, становившуюся все хуже. Идея эффективного роста пенсионных накоплений за счет вложения их в высокодоходные ценные бумаги провалилась сразу. В отличие от граждан западных стран, наши люди не готовы были доверить свои кровные накопления частным управляющим компаниям. А государственный ВЭБ, которому отошли деньги так называемых «молчунов», по закону был обязан покупать лишь исключительно надежные малодоходные акции. А ведь «молчунов» оказалось более 90% от всех граждан, плативших пенсионные взносы.

К этому добавилось воровство средств в Пенсионном фонде России, деятельность которого постоянно сотрясают скандалы с ярким уголовным оттенком. Но и законные действия этой организации все время вызывали недоумение. Не раз и не два в СМИ просачивалась информация о том, что на собственные нужды ПФР тратит 20% всех пенсионных денег (на Западе существование подобных фондов обходится будущим пенсионерам в 3 – 5% от этих сумм). В итоге дефицит ПФР достиг астрономических цифр, а сам он стал напоминать мифическую бочку Данаид, которую, как известно, необходимо было наполнять, несмотря на отсутствие дна.

В конце концов, стало ясно, что необходимо принимать какие-то срочные меры, чтобы избежать полной катастрофы всей пенсионной системы. Самым простым и эффективным средством было бы признание ошибок и их последовательное исправление. Но именно этого сделано не было. Вместо признания ошибок начались странные якобы реформаторские игры. Однако, если хорошенько присмотреться к происходящему, становится ясно, что, на самом деле, решается один-единственный вопрос: как бы платить пенсионерам как можно меньшие пенсии, а лучше всего не платить их вообще. И главное – обставить это так, чтобы никто ничего не понял.

Поскольку наиболее заметным для рядовых граждан действием в этом направлении является повышение пенсионного возраста, то именно вокруг него и кипят самые жаркие споры. Сторонники этой непопулярной меры не раз и не два за последнее время пытались уговорить российские власти отбросить популизм и сделать этот шаг. Последний раз пару недель назад поднять пенсионный возраст для мужчин и женщин до 63 лет призывал Россию Международный валютный фонд. По словам советника Европейского управления МВФ Антонио Спилимберго, реформу нужно провести к 2030 году. По прогнозам этой организации, без этой меры на российских пенсионеров к 2015 году будет тратиться 15 процентов ВВП страны. Сейчас показатель составляет семь процентов ВВП.
Именно по пути повышения пенсионного возраста вынуждены сейчас идти многие развитые страны. Низкая рождаемость и увеличившаяся продолжительность жизни вынуждают их к такому шагу. Однако мы, как известно, идем своим, особым путем. И повышать пенсионный возраст не намерены, во всяком случае, открыто.

В правительстве повышение пенсионного возраста больше не обсуждается, заявила на Петерургском экономическом форуме вице-премьер по социальным вопросам Ольга Голодец. «На повестке дня – вопросы взаимодействия с финансовыми институтами, независимыми пенсионными фондами, а не возраст, – пояснила она журналистам. – Есть другая большая проблема – недоверие населения к частным институтам, к финансовым рынкам. Мы надеемся на объяснительную работу со стороны финансовых институтов, они тоже должны выйти к людям». По мнению г-жи Голодец, пенсия сегодняшних 30-летних – будущих пенсионеров – должна формироваться из корпоративной части, накопительной с использованием новых финансовых инструментов. Сегодня размер средней пенсии перешагнул порог в 9,3 тыс. руб., что выше прожиточного минимума и существенно для бедных регионов, но при этом пенсия все еще играет роль страхования от бедности и не привязана к трудовому вкладу человека, отмечает чиновница.

Рискну кое в чем не согласиться с Ольгой Голодец по поводу пенсионных накоплений сегодняшних 30-летних и совсем не согласиться с ее оценкой нынешних пенсий.

Начнем со второго вопроса. Во-первых, сегодняшняя пенсия, какие бы цифры не называла вице-премьер, от бедности не страхует. 9,3 тысячи рублей в качестве размера средней пенсии – цифра дутая. В среднюю пенсию ведь включены и пенсии госслужащих, начисляющиеся по специальному отдельному закону. И пенсии наших депутатов сюда тоже включены. Это создает абсолютно искаженную картину, когда миллионы нищих пенсионеров становятся вполне обеспеченными за счет бывших чиновников, получающих пенсии более 20-ти тысяч рублей. Во-вторых, размер пенсий для обычных граждан не слишком привязан к трудовому вкладу, в первую очередь потому, что государство не хочет этого делать. Это не пенсионеры придумали для самих себя понижающий коэффициент, с помощью которого уменьшается при начислении размер их пенсии. Это не они выдумали таблицу среднего заработка, согласно которой в СССР зарплаты работникам якобы повышались каждый год на сумму от 10-ти до 30-ти рублей. Перечисление действий, которые, действительно, оторвали сегодняшние пенсии от реального трудового вклада людей можно продолжить. Но все они к самим гражданам не имеют отношения.

Теперь о том, что касается сегодняшних 30-летних, то упоминаемые г-жой Голодец части их будущих пенсий – лишь проекты Минтруда. Как это будет работать, сегодня, на самом деле, не знает никто.

Но о проектах, которые заинтересованные ведомства пекут сегодня, как пирожки, мы поговорим в следующий раз.