На главную страницу       Телефоны      Написать письмо                  

:: Реформация, или российская наука на пороге перемен
Статья первая ::

Реформация, или российская наука на пороге перемен

Статья первая

Несмотря на то, что идея реформирования отечественной науки витала в воздухе не один год, скандал начался неожиданно и так же неожиданно завершился. Его квинтэссенцией стало выступление по телевидению академика Согдеева, достаточно давно живущего в США. Он напомнил старое высказывание, приписываемое А. Н. Косыгину, в бытность свою Председателем совета министров СССР подумывавшему о подобной реформе. Косыгин, отказываясь от этой идеи, якобы сказал: «Реформировать Академию наук, все равно, что стричь свинью – шерсти никакой, но очень много визга».

И все-таки, что же произошло в последние месяцы (о реформе научной сфере говорили с августа), а главное – что привело к подобному состоянию?

Тема же «утечки мозгов» из России на Запад (да, честно говоря, и на Восток тоже) стала в последние 15 лет притчей во языцах. Как честно признался совсем недавно с трибуны Государственной Думы Владимир Жириновский (тоже, кстати, доктор наук): «Профессора Преображенские уехали, остались мы с вами – Шариковы». Однако количество академиков при этом растет.

В 1985 году академиков и членов-корресподентов было менее 800, в 2003 году их стало 1200. В то же время количество научных публикаций российских ученых стремилось к нулю. Если в 1980 году их было около 40 тысяч (более 30% от научных публикаций в мире), то в 2003 году опубликовано чуть больше 10 тысяч работ и статей (около 3% от мирового количества публикаций).

В самом  научном сообществе кипят совсем не научные страсти, выливающиеся время от времени на страницы газет и журналов. Так Центр науковедения Института истории естествознания и техники РАН провел опрос, выясняя, как часто наши ученые ездят за рубеж.

Выяснилось, что 12% отечественных ученых ездят за рубеж несколько раз в год, 24% – примерно раз в год, 30% – раз в несколько лет, 33% не ездит вообще. Причем, если главными препятствиями выезду за рубеж в советские годы служили «железный занавес» и всевозможные фильтрующие инстанции, то теперь основная причина – отсутствие денег.

А кто же ездит? У нас, оказывается, сформировался слой научных сотрудников, научившихся добывать деньги на загранпоездки путем обращения в различные научные фонды. Причем гуманитарии значительно чаще появляются за рубежом, нежели представители естественных наук. Между прочим, наличие научной степени не играет никакой роли: среди научных работников, ездящих за рубеж по несколько раз в год, «неостепенененных» в процентом отношении примерно столько же, сколько докторов и кандидатов.

Раз за разом наши ученые выступали в прессе с резкой критикой сложившихся порядков. В основном это была критика академических чиновников, по мнению авторов, ведущих отечественную науку к полной катастрофе.

При этом даже в разгаре реформенного скандала один из наиболее серьезных журналов написал: «Очередная попытка власти кардинально реформировать академическую корпорацию может опять провалиться. Постсоветские институты науки демонстрируют удивительный запас прочности». Как мы увидим, это высказывание соответствует истине. А главное – в нем названа основная беда отечественной науки. При нищенском финансировании, при беспрецедентной «утечке мозгов» сохранившаяся с советских времен академическая система продолжает оставаться единым бюрократическим монолитом.

Институты, отвечающие в нашем обществе за науку, оказались гораздо более инертными и живучими, чем институты экономические и политические. Управлением наукой продолжает заниматься организация, основанная на централизованном, корпоративном, кастовом принципе - как это было задумано Петром Великим еще в XVIII веке. Постаревшее и поредевшее научное сообщество России продолжает работать в установленных два столетия назад рамках.

Что же задумало сейчас правительство? Концепция научной реформы состоит в том, что имеющиеся у государства бюджетные средства должны не размазываться ровным и тонким слоем между многочисленными институтами, а концентрироваться в нескольких десятках научных центров. Очевидно, что и сотрудников в них будет собрано гораздо меньше, чем в ныне существующих НИИ. Зато можно будет поднять уровень зарплаты, привлечь высококлассных специалистов, закупить современное оборудование. Не вошедшие в число счастливчиков институты будут приватизированы или ликвидированы.

Надо сказать, что сегодня в России существует 2388 государственных научных организаций, лишь менее 20% из которых входят в систему РАН.

Тем не менее против высказались именно академики, и прежде всего – лауреаты Нобелевской премии.

Виталий Гинзбург заявил, что «проект, сочиненный в стенах министерства, по существу разрушает науку в России» и ставит ее «ниже любого коммерческого предприятия по изготовлению поддельной водки или дамских прокладок». По мнению Жореса Алферова, « Если разрушительная концепция будет в ближайшее время утверждена правительством, с наукой в России можно будет попрощаться».

Правда, ряд экспертов уверен: в этом и заключался просчитанный властью эффект - заставить академические структуры зашевелиться и заняться собственным «альтернативным» реформированием. Министр образования и науки Андрей Фурсенко объяснял журналистам: «Мы должны добиться того, чтобы наука стала реформироваться силами самого научного сообщества. Тем более что академия понимает: сегодня она существовать по-старому не может».

И все же, будет ли российская наука действительно реформирована и каким образом, пока так и остается открытым вопросом. Но об этом – во второй части нашей статьи.

© М.М.Вирин

Концепция и дизайн: Шварц Елена. Администратор сервера Глеб Игрунов.